АЛЕКСАНДР МУШЕНКО

ЗОЛОТО ТАМПЛИЕРОВ (остросюжетный рассказ)

Огненные языки взметались в ночное небо Парижа. Яркие отсветы играли на волнах Сены, на стальных доспехах воинов. Натиск был стремительным и яростным. Солдаты короля перебили застигнутый врасплох караул и уже громили величественный замок тамплиеров . Доверенное лицо короля Филиппа отдаёт приказания:
-Никого живыми не выпускать! Ищите тайные ходы и сокровищницу!
Высокий седой рыцарь торопился по узкому коридору. Его лицо было спокойно, но руки тряслись. Он поминутно прикладывал платок к ссадине на лбу. При этом в свете фонарей сверкал перстень гроссмейстера. Спереди и сзади, не дерзая приблизиться, сопровождала свита.
Неожиданно гроссмейстер остановился и, указывая на стену, скомандовал:
-Ломайте!
Воины дружно навалились, и массивная с виду кирпичная стена рассыпалась, как карточный домик. В проломе виднелась небольшая комнатка, где сложены кирпичи, строительный раствор и поблескивала вода в бочках.
-Скорее, братья! Замуровывайте подземный ход! – приказал гроссмейстер.
И братья-строители бросились исполнять приказание. Зал, который они только-что миновали, быстро превратился в тупиковый. Там, где был выход, за несколько минут выросла стена.
-Вперёд! – скомандовал гроссмейстер, и свита, позвякивая оружием, удалилась по коридору. Никто не знал, где они находятся и куда ведёт их гроссмейстер. А шли они по подземному ходу под Сеной.

Капли дождя упали на листы книжки. Молодой человек закрыл её и убрал.
-Хороший сегодня торг.
-Да, недурственный, – отозвался его приятель.
-Может, отметим?
-Аргументируй, Вован!
-Айнц, цвай, драй, – молодой человек отсчитал купюры и подал приятелю. – Вань, как обычно: не бери мало, не бери много, а бери средственно.
-Само собой, – согласился Иван и направился в магазин.
Тем временем Володя стал складывать сумки.
Пригревало весеннее солнце, и в Москве заметно потеплело. Он почистил грязные ботинки о небольшой холмик снега, который ещё неделю назад был сугробом. Базарный день на вернисаже в Измайлово закончился и торговцы убирали остатки товара.
-Привет, – окликнула его худенькая девушка с распущенными каштановыми волосами. -Хорошо, что тебя застала. Мою зарплату за прошлую неделю подсчитал?
-Привет, Танюха. Вот так всегда: не успеешь гроши получить, как надо отдавать, – и он, достав из внутреннего кармана помятый конверт, подал его девушке. – Шо гроши? Знамо дило, як вода! Отметишь с нами?
-Да ну вас! Опять в подворотне?
-Обижаешь. Зри не на внешняя моя, а на внутренняя, – и он достал туго набитый бумажник. – Приглашаю тебя в ресторан «Кресты».
Девушка усмехнулась:
-Впервые слышу о таком. Где-нибудь на задворках?
-Да тут рядом.
Подошёл Иван, и все отправились в путь. Молодые люди шли вразвалку, в толстых свитерах и «дутых» куртках, они напоминали пингвинов. А девушка в лёгком светлом пальтишке походила на высокую хрустальную рюмочку. Её весёлые карие глаза смотрели то туда, то сюда, а в них отражалась весенняя, солнечная Москва.
-Где же ваш ресторан? Долго ещё?
-А тепереча пожалуйте сюды, – и Володя указал на дырку в заборе, – сократим дорогу.
-Так это ж кладбище! — удивилась Таня.
-Не кладбище, – Володя передразнил разочарованную интонацию девушки и с пафосом воскликнул, – а место, воспетое поэтами!
Они пошли по узкой дорожке между рядами захламлённых могил, и Володя стал декламировать:
-На кладбище всегда покой степенный.
Надгробных надписей нельзя сложить теплей;
В них фальши нет. Деревьев шелест мерный
Напоминает эхо жизненных страстей.
Но всё ушло, случайное, пустое.
А тут спокойствие царит и тишина.
Дубовый крест в соседстве со звездою
И «щит Давида» оплетает бузина...

-Не плохо, – улыбнулась девушка.
-Да, мне и Ваня всегда говорит: «Вован, ты самый лучший поэт... в своей квартире».
-Ух, - шумно вздохнул Иван, – пришли, – и поставил сумку на столик возле одной из могил.
-Так это и есть ваш ресторан «Кресты»?! – возмутилась девушка.
-Именно, моя королева, здесь отдыхаем от трудов не очень праведных... Что наша жизнь? – Бугра могильного начало, а мы лишь корабли, идущие к причалу.
-Во-во, – согласился Иван, – наливай.
Приятели подняли по полному стакану, а девушка ограничилась бутербродом.
-За тебя, Тань, – промычал Иван.
-За тебя, богиня! – подхватил Володя.
Они чокнулись и одним духом выпили.
-Володенька, – заискивающим тоном произнесла девушка, – ты стал хуже платить, а я пашу с утра до ночи.
-Душа моя, – улыбнулся Володя, – обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь.
-Да ну вас!
Помахав на прощание ручкой, Таня убежала.

Его разбудил настойчивый телефонный звонок. Володя застонал и повернулся на другой бок. Телефон продолжал звонить. Володя прошептал: «Телефон звонил неотступно». Задумался и продолжил: «Неотступно звонил телефон». Вместо того, чтобы снять трубку, он потянулся и привычным движением взял ручку с блокнотом. Записал первые две строчки:
«Телефон звонил неотступно,
Неотступно звонил телефон»
Телефон замолк, но в голове уже родился образ, и Володя продолжил:
«И ему казалось подспудно:
Разорвется гранатою он».
Тут звонок снова оборвал мысль. Володя ругнулся и снял трубку.
-Владимир, здравствуй. Это Андрей Борисов.
-Слушаю.
-Столяры сделали доски для икон. Давай деньги.
-Что ещё?
-Художникам я заплатил за выполненные иконы. Но нужно купить кистей и кое-какие краски.
-Хорошо, приезжай, – Володя положил трубку. Взял со столика книгу и погрузился в чтение.
На рассвете к неприметному дому на окраине Парижа подошёл офицер королевской стражи. Постучал. Дверь приоткрыл монах.
-Приветствую вас, святой отец, – вежливо поздоровался гость, сложив ладони тайным масонским знаком. Монах повторил тайный знак и впустил гостя.
В маленькой комнате без ''''окон сидели двое: гроссмейстер и один из рыцарей. Раздался тихий стук в дверь, и показался монах. Почтительно склонив голову, он произнёс:
-Стража прибыла. Всё готово.
Гроссмейстер молча кивнул в ответ. Монах удалился, а гроссмейстер, обмакнув перо, написал на листе бумаги: «Вам поручается руководить этой великой миссией. Первые пункты пути – это замки барона... и маркиза... Следующие остановки согласуете с ними. И так далее, по цепочке».
Гроссмейстер протянул бумагу рыцарю. Тот прочел и написал: «Позволено ли мне знать конечную цель нашего пути?»
Гроссмейстер начертал: «Это Русь, Московия, город Москва».
Рыцарь прочел и написал: «Могу ли я спросить, что в бочках, которые мы повезём?»
Гроссмейстер кивнул и написал: «Золото великого ордена тамплиеров!» Затем взял исписанный лист и сжёг его на пламени свечи.
Ворота дома в предместье Парижа распахнулись и на улицу один за другим выехало несколько возов. В соседнем переулке к ним присоединилась конная стража короля. В некоторых солдатах можно было узнать рыцарей из свиты гроссмейстера...

В квартиру позвонили. Володя открыл дверь и впустил темноволосого, бородатого мужчину лет тридцати.
-Здравствуй, брат, – мягко произнёс вошедший и протянул руку.
Потом по православному обычаю они дважды поцеловались, слегка соприкоснувшись щеками. Бородач снял потёртую куртку и по-старообрядчески перекрестился.
-Владимир, что-то ты сегодня помятый?
-Да, сам знаешь: спереди блажен муж, а сзади – вскую шаташася.
-Перебрали вчера?
-Ты лучше скажи, старинные иконы, что Ваня привёз, смотрел?
-Да, есть пара интересных. А остальные – деревенского письма, ничего ценного.
-Взгляни-ка на эту.
Бородач взял в руки средних размеров икону и с интересом осмотрел её со всех сторон.
-Ничего особенного. Примитивная масляная живопись конца XIX – начала XX века.
-Ты мне голову не морочь. На доску посмотри да на шпонки.
-Доска? Да, более ранняя.
-Андрей, не юли! Ты у нас главный художник, так и работай! На углы посмотри! Видишь тут масляная краска стёрлась и проглядывает темперный фон.
-Да, пожалуй, под масляной записью может быть более раннее письмо.
-Сделай пробную расчистку , где-нибудь посередине. Посмотрим, что там снизу.
Когда Андрей ушёл, Володя позвонил по телефону:
-Вань, ты?
-Здорово, Вов.
-Слышь, у тебя поп Гапон сегодня был?
-Да, а что?
-От меня только что ушёл. Будь другом, завези мне то, что он отобрал, и захвати из старинной бронзы, что поценнее. Да водочки не забудь! Душа горит...

Володя вёл машину автоматически. Дорога была знакомая. Сейчас за поворотом будет пустырь, а дальше лесок. Он остановил машину, снял свитер и надел пиджак. Повязал галстук. Перекрестился и завёл двигатель. Через несколько минут его потрёпанные «Жигули» остановились возле ворот в новом кирпичном заборе. Он посигналил и опустил боковое стекло. Против воли посмотрел вверх, где блестел глазок видеокамеры. Ворота открылись. Не без трепета он въехал во двор. «Будто в мышеловку», – подумалось ему. Володе очень не нравился этот странный дом. Мрачный холл в стиле средневековых замков, полутёмный кабинет, где его обычно принимал хозяин. Да и сам хозяин не нравился, – худой, с безжизненным лицом и скрипучим голосом. Володя прозвал его Раком.
Из привезённого Володей, хозяин отобрал всего несколько икон и кое-что из старинной бронзы.
«Что-то Рак сегодня не расщедрился», – подумал Володя, усаживаясь в свои «Жигули».
Уже около года Володя привозит сюда антиквариат. Хозяин отбирает не всегда лучшее, но платит неплохо. Ну да выбирать не приходится, не те времена.
Володя пересчитал деньги, улыбнулся и запел:
– Доллары, долларчики, как мы любим вас.
В бриллиантах пальчики, на груди топаз.
Стройные девчоночки – кофе с молоком,
В завтрак поросеночка кушаем с хренком.

Доллары, долларчики, как нам жить без вас?
Ходим тише зайчиков, слышим лишь отказ.
Стройные девчоночки гонят матюком;
Утром поросеночком с голоду поём.

Не успел он остановить машину возле своего подъезда, как услышал знакомый голосок:
-Володька – паршивец, ты где таскаешься?! Я уже битый час марширую под твоими окнами.
-Ой, Танюш, как хорошо, что ты пришла. Дай руку, а то до квартиры не дойду. Это называется: ещё один сгорел на работе.
-Какую руку?! Сумки мои бери и тащи на этаж!
Володя усмехнулся, но, взглянув на девушку, буквально расплылся в улыбке: от гнева её щёки разрумянились, глаза сверкали.
В квартире он помог Тане снять пальто и попросил приготовить чаю. Когда она вышла на кухню, Володя быстро поправил волосы и положил в рот "тик-так". Через минуту Таня вернулась с двумя дымящимися чашками.
-Спасибо, Таня, – произнёс он дрогнувшим голосом, потянулся и попытался поцеловать её в щёку.
Но девушка отклонилась, изогнувшись змеей, и обошла его. Села за стол.
-Танечка, совсем я заработался, весь умаялся. А жизнь такая, что и скучно, и грустно, и некому руку подать. Одна отрада – тебя увидеть. Пожалуйста, позволь немножко, – он обхватил рукой её талию и попытался поцеловать. Но Таня отстранилась и по-детски произнесла: "Обижусь".
-Танюша, а я весь изнервничался, тебя ожидая. И красоту наводил, и пилюлю в рот засунул, чтобы ароматизировать за версту.
-Не глупи, Вов. У нас ничего не может быть. Мы разные люди.
-А зачем нам быть одинаковыми?
-Ну хватит! Ты меня понял.
-Понял, – вздохнул он и потянулся за чашкой. Захрустел печеньем.
В дверь позвонили, и Таня впустила запыхавшегося Ивана.
Володя улыбнулся:
-Ванюш, ты представляешь, какая оказия: я Таню спросил, можно ли поцеловать её? А она: "О, деловой какой! Обойдёшься!" Фи, фи, Тань. Разве воспитанные девушки так отвечают? Воспитанные девушки говорят: "Пожалуйста! Спасибо!". Воспитанную девушку спросишь: "Тань, можно тебя поцеловать?" А она: "Пожалуйста". Поцелуешь, а она: "Спасибо". Вот как воспитанные девушки себя ведут!
Таня в ответ только махнула рукой; раскрыла сумку, стала выкладывать на стол иконы. И сладеньким, заискивающим тоном произнесла:
-Некогда мне тут с вами. Володенька, принимай мои работы.
Он вздохнул:
-«Володенька!» Вот так, Вань: деньги есть – Иван Иваныч, денег нет – Иван-дурак!
Вдруг все вздрогнули от нервных, настойчивых звонков в дверь.
-Танюш, открой, пожалуйста.
-Я боюсь. Это, наверное, милиция.
-Вань, посмотри, кто там рвется.
Иван открыл дверь, и в комнату буквально влетел возбуждённый Андрей Борисов. Володя сразу понял, что произошло что-то необычное, и провёл гостя на кухню. Прикрыл за собой дверь.
-Что случилось? Только не шуми.
-Владимир, ты только взгляни, – он стал бережно разворачивать свёрток, достал икону. – Это образ, который ты мне дал. Я в одном месте снял масляную запись. Посмотри, что там! – и он указал на небольшой квадратик, отличающийся по цвету. -Брат, это же XVI век! И письмо какое замечательное!
-Ты думаешь ХУ1-ый?
-Уверен.
-Хорошо, – Володя задумался. – Я очень устал. Поговорим в следующий раз.
Он напоил гостя чаем и быстренько выпроводил.
-Ванюш, пойдём перекурим. Извини, Тань, мы на минутку оставим тебя.
И они вышли на лоджию.
-Вань, держи икону. Дуй сейчас же к столярам. Пусть сделают такую же доску. И, не откладывая, выполните точную копию. Только образ из рук не выпускай. Пусть художники у тебя дома пишут. Заплатишь вдвое.
-Володь, и кому это ты собираешься подменить икону? Отцу Олегу?
-Не отцу Олегу, а отцу Аллигатору. Много он моей крови попил. Пора и мне его маленько пощипать.
Иван убежал, а Володя вздохнул:
-Таня, в этой иконе ты вот тут не доработала, надо доделать. У тебя время есть?
-Угу,- она обиженно сложила губки.
-Располагайся за столом. Вот кисти и краски. Трудись, солнышко моё.
Когда через пару часов он заглянул в комнату, то увидел следующую картину: на столе поставлена подправленная икона и горела настольная лампа, а Таня лежала на диване лицом к стене.
Володя взглянул на её тонкую фигурку, потом наклонился и нежно поцеловал в щёку. Немного отстранился, ожидая реакции. Таня не шевельнулась. Тогда он склонился над ней и поцеловал в нежное ушко с золотой серёжкой. Девушка вздохнула, немного повернулась и во сне поцеловала неизвестного любовника. Тогда Володя осторожно поцеловал её в губы. А Таня улыбнулась и произнесла что-то невнятное. Володя накрыл её пледом и выключил свет.
Уже ночью он услышал, как она прошла на кухню, погремела посудой и опять легла. Володя поколебался, встал и на цыпочках пошёл в комнату, где была Таня. Она всё так же лежала лицом к стене. Он осторожно сел рядом с ней. Скрипнули диванные пружины, но девушка молчала. Тогда Володя осторожно лег рядом с ней. Таня не произнесла ни звука. Он обнял её левой рукой за талию. А правой погладил пахучие волосы. Отодвинул прядь и поцеловал в шею. Раз, второй, третий... Девушка слегка повернула голову. В темноте блеснули её глаза. Володя потянулся и осторожно поцеловал в губы. Потом ещё раз и крепче. Он почувствовал, что Таня ответила ему. Тогда он обнял её за плечи. Сначала нежно, потом всё крепче и крепче.